наука, отказавшись от Адама и Евы, все еще цеплялась за потоп и до сих пор сохранила термин «дилювий» (потоп), напоминающий о грозном, мстительном божестве и о праведном Ное.

Хотя считалось, что бог создал человека «по образу и подобию своему» и все созданное богом остается постоянным и неизменным, все же люди наделяли своих «допотопных» предков иными качествами, отличными от качеств современного человека. Ученые начала XVIII в. «высчитали», что рост Адама достигал 40 м, а Евы — 30 м. Не удовлетворяла также и библейская «гипотеза» о происхождении всего человечества от одной супружеской пары.

Но все эти догадки, порожденные сомнениями в непреложных истинах Библии, были построены на основе чистейшей фантазии. Место человека в животном мире оставалось не определенным. Знаменитый французский естествоиспытатель Жорж Луи Леклерк Бюффон (1707 —1788) считал, что между человеком и животными лежит непроходимая пропасть. Только в 1735 г. шведский натуралист Карл Линней (1707 —1778) в своей классификации включил человека в «Класс 1» — четвероногих млекопитающих. В 1758 г. Линней значительно изменил классификацию и ввел в нее отряд приматов — Ordo primates (т. е. первых, в смысле главенства), которых разделил на четыре рода: 1) Homo — человек, 2) Simla — обезьяна, 3) Lemur — лемур и 4) Vespertilio — летучая мышь. Род Homo он подразделил на два вида: I sapiens — «Человек дневной», отличается по культуре, «по месту», и II troglodytes (троглодит) — «Человек ночной. Человек лесной. Орангутанг».

Так впервые человек нашел свое место в системе животного мира и так возник термин «Homo sapiens» (разумный человек), принятый в науке и по сей день.

Сходство, а следовательно, и близость человека с обезьяной были очевидны и признавались многими натуралистами XVIII в., но это признание было еще далеко от эволюционной теории и от признания происхождения человека от обезьяны.

Натуралисты XVIII в. стояли еще на точке зрения Аристотеля: они признавали так называемую «лестницу существ». Но, образно выражаясь, живые организмы не поднимались по этой лестнице, превращаясь из низших в высшие, а только стояли на разных ступенях, в некоем иерархическом порядке, по степени их совершенства, не изменяясь и не совершенствуясь.

В конце XVIII в. Джемс Монбоддо одним из первых сделал попытку доказать происхождение человека от высших обезьян, или орангутангов, как их тогда всех называли. Причину превращения Монбоддо видел в труде. Но представления Монбоддо были весьма наивны и далеки от теории эволюционизма.