ДЕНДРОХРОНОЛОГИЯ СРЕДНЕВЕКОВЫХ ПАМЯТНИКОВ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

Н. Б. Черных

Первый этап дендрохронологических исследований лаборатории дендрохронологии Института археологии АН СССР закончился составлением дендрохронологической шкалы для Новгородской земли. На огромном материале из раскопок Новгорода Великого была создана и отработана методика дендрохронологического датирования, применяемая лабораторией в настоящее время [1; 2].

Новым этапом явилось изучение дерева древних построек, вскрытых при раскопках некоторых средневековых памятников северо-востока, северо-запада и запада Восточно-Европейской равнины. При этом потребовался несколько иной подход к ряду вопросов, встающих в ходе дендрохронологического анализа и связанных прежде всего со спецификой изучаемых коллекций дерева. Новгородская коллекция дендрохронологических образцов дерева древних построек, к сожалению, до сих пор остается уникальной как по числу образцов и ширине хронологического диапазона, так и по наличию в ней дерева построек с известными по летописям датами. При работе с другими дендрохронологическими коллекциями пришлось решать ряд самостоятельных вопросов и задач. Первая из них — определение наиболее целесообразных путей обработки небольших коллекций археологического дерева для создания относительных дендрошкал.

Мы исходили из тех достижений, которые ужо имеются в отечественной и зарубежной практике дендрохронологического датирования дерева из археологических раскопок. Следует отметить, что при подобных работах основной вопрос — возможность получения относительных дат рубки бревен — почти всеми исследователями решается положительно, несмотря на специфику как самого изучаемого материала, так и различия применяемых методик. Поэтому наибольший интерес для нас представляют те исследования, где рассматривается не только методика, но и делаются попытки решать на базе дендрохронологии вопросы исторического плана. Здесь необходимо назвать в первую очередь работы дендрохронологической лаборатории Аризонского университета, начатые еще в 30-х годах А. Дугласом и Э. Шульманом с деревом индейских пуэбло юго-запада Соединенных Штатов [3; 4], а также недавние исследования материалов из Турции (Гордион), проведенные Б. Бэнистером [5; 6].

В Западной Европе подобные проблемы ставились при работе с деревом из курганов викингов и при датировке средневековых церквей близ Трондхейма в Скандинавии [7; 8; 9; 10]. На Британских островах Д. Шоув и А. Лоутер, занимаясь изучением и датировкой дерева построек позднеримского и раннесаксонского времени, предложили оригинальную схему установления абсолютных дат [11; 12; 13; 14]. Польские ученые провели дендрохронологический анализ древесины из раскопок древнейшего Щецина, решив при этом ряд вопросов, связанных с историей первоначальной застройки и роста города [15; 16].

В Советском Союзе проведены наиболее грандиозные по размерам работы по дендрохронологическому датированию древнего дерева — исследования материалов из Пазырыка под руководством И. М. Замоторина [17] и датировки новгородских построек под руководством Б. А. Колчина [2; 18].

Работы по дендрохронологическому изучению древней древесины, проводившиеся в лаборатории дендрохронологии Института археологии в 1963—1969 гг. на материалах 13 разновременных памятников Восточной Европы, полностью подтвердили возможность применения этого метода датирования для небольших коллекций археологического дерева. Однако не следует считать эти возможности безграничными, т. е. что любое дерево и в любом количестве может быть датировано. В каждом конкретном случае дендрохронологическому анализу должна предшествовать детальная оценка дендрохронологических и археологических характеристик изучаемого материала. Наиболее важны следуюющие показатели: