период большая часть поселений строилась на плоских приречных террасах, то теперь здания возводили на пологих склонах. Речь, таким образом, идет об изменении традиции хозяйствования и расселения⁵.

ПРИРОДНЫЕ РЕСУРСЫ И СИСТЕМЫ ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ В ОКРУГЕ МОСКВЫ XIII—XVI ВВ.

Как свидетельствует карта «Археологические памятники XIII—XVI вв. на территории Москвы», подмосковные станы отличались друг от друга по своим ландшафтным характеристикам и природным ресурсам. По мере того как в хозяйственный оборот вовлекались обширные водораздельные пространства и возрастала зависимость населения от ландшафтных особенностей местности, эти различия все более сказывались на системе хозяйствования и формах расселения.

В Мещере, к востоку от Москвы, преобладали плоские флювио-гляциальные равнины, занятые сосновыми лесами и болотами. Природные условия на территории древнего Пехорского стана не способствовали на ранних этапах освоения этих мест обустройству людей на водоразделах. Вплоть до середины XIV в. население концентрировалось вдоль р.Пехорки и ее притоков. Если на периферии Московского княжества после монгольского завоевания наблюдается период запустения, который лишь постепенно сменяется сложением новых структур расселения, то на территории Пехорского стана именно на вторую половину XIII в. приходится интенсивное освоение приречных земель.

Удивительно, но эта «архаичная» стратегия освоения доминировала на землях, подходивших с востока к самым стенам Москвы. Заселение водоразделов началось в Мещере не ранее третьей четверти XIV в. Об этом свидетельствует жалованная грамота Дмитрия Донского 1380—1382 гг. на пустынь Спаса на Медвежьем озере. Названия упоминаемых в ней селений даны в форме, свидетельствующей о том, что основавшие их крестьяне-первопоселенцы ко времени составления грамоты были еще живы («деревня бортничьа Игнатьева Старостина Жижнеева» — позднее д.Жижлева). Грамота фиксирует наличие бортного хозяйства великого князя как на землях, передаваемых монастырю, так и на примыкающей территории Пехорского стана («Так же и бортники мои в те лесы не входят и в ту борть не вступаютця ни во что»). Характерно, что в грамоте описана граница не земельных угодий, а бортных лесов («бортной отвод»)⁶.

Судя по схожести природной ситуации, аналогичным образом протекало освоение и Васильцева стана. Скорее всего поселения второй половины XIII — первой половины XIV в. на его территории следует искать по берегам рек Грайвороновки и Голяданки. Такому предположению не противоречат и первые археологические находки в этом районе. На левом берегу речки Грайвороновки, на территории не существовавшей к тому времени д.Грайвороново (ул.Грайвороновская к северу от станции метро Текстильщики), в конце 1980-х годов местные жители в ходе строительных работ собрали комплекс вещей, включавший древнерусскую керамику, фрагмент бронзового витого браслета и грузило, изготовленное из стенки курганного сосуда. На грузиле — две надписи: «ИСТОМА» и круговая «+ ЧОУРЪ MENE». Они свидетельствуют о распространении христианства и грамотности в московской округе: рыболов по имени Истома заботился о своем благополучии и удаче на промысле с помощью креста и языческого заклинания.

Село Грайвороново упоминается в жалованной грамоте 1543 г. на вотчины Симонова монастыря с топографическим уточнением «на Перерве на Коломенке»⁷. В середине XVIII в., судя по плану Московского уезда 1794 г., «Коломенками» называли верховье нынешней р.Грайвороновки и ее левый приток, на котором располагался пруд Садки. Из грамоты