Г). Очевидно, появление последних трех керамических типов в московском обиходе относится ко второй половине — концу ХV в.

Кратко подытоживая все вышеизложенное, следует отметить, что разбор керамических комплексов подтвердил правильность существующей хронологии московской керамики ХIII — начала ХVI вв. Однако в свете новых данных представляется возможным детализировать динамику развития форм московской красно-глиняной посуды, а также в ряде случаев внести уточнения в хронологию этого типа керамики.

Временем исключительного господства курганной и серой керамики следует считать период до начала ХIV в. Появление красноглиняной грубой посуды, четко отличающейся по способу формовки края венчика (припухлость с внутренней стороны венчика и подтреугольная в профиле форма края — рис. 1, Б), происходит не ранее первой трети ХIV в. Красноглиняная грубая посуда большими сериями встречается в слоях середины — второй половины ХIV столетия. На рубеже ХIV— ХV вв. усовершенствование технологии привело к появлению красноглиняной гладкой ранней посуды (рис. 1, В), являющейся промежуточной формой между красноглиняной грубой и гладкой посудой, обладающей рядом как архаичных, так и прогрессивных черт. В течение ХV в. происходит постепенная стандартизация производства красноглиняных горшков. Этот процесс привел к созданию классической формы красных гладких горшков с прямо поставленным венчиком, край которого оформлен в виде подтреугольной припухлости с внутренней стороны горла и резкой профилировкой на перегибе от венчика к плечикам и от плечиков к тулову (рис. 1, Г). Распространение подобного типа горшков относится уже ко второй половине ХV в. Изготовление такой керамики продолжалось и в первой половине ХVI в. (рис. 1, Д).

В связи с уточнением датировок отдельных типов керамики, производившихся московскими гончарами в ХV в., представилась возможность еще раз рассмотреть материалы раскопок в тех районах Москвы, которые являлись в то время центрами гончарного производства. Это территория "Глинища" на восточной окране Китай-города, близ церкви Троицы в Никитниках. При раскопках и наблюдениях, производившихся здесь в 1960-е годы Московской экспедицией, были открыты ямки для добычи глины с курганной, серой и красноглиняной грубой керамикой в заполнении. Выработки перекрывались слоем с остатками жилых срубов, в котором обнаружена красноглиняная гладкая с резкой профилировкой посуда, белоглиняная грубая, мореная и чернолощеная керамика,²¹ аналогичная керамике конца ХV — начала ХVI вв. из раскопок Московской экспедиции 1987—1989 гг. Однако следов гончарного производства открыто не было.

Раскопки 1956—1947 гг. в Заяузье²² выявили остатки гончарных производственных комплексов, датированных временем не раньше рубежа ХV—ХVI вв. В керамической коллекции раскопов 1, IV, VI, VII Московской экспедиции, раскопов 1, III — Государственного Исторического музея, а также раскопа 1 1989 г.²³ подавляющее большинство составляют обломки посуды конца ХV в. и более позднего времени: красноглиняной гладкой, белоглиняной грубой, мореной и чернолощеной. Доля красноглиняной гладкой ранней керамики первой половины ХV в. среди красноглиняной посуды не превышает 25%.²⁴

Таким образом, определение времени начала интенсивного освоения гончарами склонов Заяузского холма, установленное раскопками 40-х годов, находит подтверждение и в результатах исследований автора Заяузье было освоено и стало основным центром гончарного производства Москвы со второй половины ХV в. Именно в это время прекращается разработка глин в древнейшем центре производства керамики — на Китайгородском "Тлинище",

Очевидно, появление в Москве стандартизированной по размерам и форме красноглиняной гладкой керамики, освоение техники производства мореной и черно-лощеной посуды, а также начало изготовления в Москве белоглиняных грубых горшков и кувшинов следует связывать с возникновением во второй половине ХV в. крупной Заяузской Гончарной слободы.