Библиотека

Археологическая изученность Москвы очень неравномерна. Отдельные районы исторического центра столицы исследованы относительно хорошо. К ним относятся Зарядье, Заяузье, Кремль, северная часть Китай-города — здесь проводились раскопки, давшие богатый вещевой и массовый материал. Однако огромная часть городского центра практически не изучена, исследования носили здесь характер археологического надзора за строительными работами. Коллекции вещей с таких объектов незначительны и не дают возможности сопоставить их с коллекциями, полученными в результате стационарных раскопок. Имеет значение и тот немаловажный факт, что московский культурный слой ХIV—ХVI вв. сравнительно слабо насыщен датирующими индивидуальными находками. Перечисленные обстоятельства вынуждают обратить самое пристальное внимание на массовый материал — керамику. Большое количество обломков посуды в культурном слое Москвы и хронологическая вариативность типов гончарной продукции делают керамику основным датирующим материалом. Не случайно уже в первых работах по археологии Москвы началась разработка типологии и хронологии керамических групп.¹

М. Б. Воеводский систематизировал материал из наблюдений при сооружении 1-й очереди Московского метрополитена.² Однако, главным образом, была изучена и предварительно датирована посуда ХVII—ХVIII вв. — белоглиняная и чернолощеная.

Раскопки и археологические наблюдения в Заяузье, проводившиеся под руководством М. Г. Рабиновича, значительно увеличили коллекцию московских керамических форм. Впервые были собраны и описаны такие важные категории керамики, характерные для культурных слоев города ХII—ХIV вв., как керамика "курганного типа" и красноглиняная.³ Однако основную массу находок в Гончарной слободе составляли обломки посуды ХVI—ХVII вв. И лишь дальнейшие раскопки в Кремле и Зарядье позволили детальнее проследить эволюцию московского гончарного производства в ХII—ХV столетиях.⁴ Важным методом для первоначальной датировки культурных напластований Москвы стал анализ количественного соотношения различных групп керамики, собранных в определенных слоях и постройках. Многочисленность массового материала, а также привлечение традиционных способов датирования дали возможность определять время раскапываемых напластований и сооружений с точностью до полустолетия.

Огромная работа была проделана Р. Л. Розенфельдтом,⁵ проанализировавшим все разнообразие продукции московских гончаров. Работа вышла в печать в 1968 г. и по сей день остается главным пособием для всякого археолога, занимающегося обработкой московской керамики. При ее написании автор использовал весь керамический материал из послевоенных раскопок в Кремле, Зарядье, Заяузье и других местах, исчисляющийся несколькими десятками тысяч фрагментов посуды и целых форм. Обилие находок, которые легли в основу классификации и хронологии, позволило Р. Л. Розенфельдту прочно обосновать свои основные выводы. И в настоящее время на основании нового материала, накопившегося со времени публикации книги, трудно опровергнуть какие-либо из его положений. Можно лишь дополнить или детализировать отдельные элементы существующей классификации.

Для всех работ, посвященных московской керамике, можно отметить одну закономерность — разработка хронологии и определение вариаций внутри выделенных типов посуды велись исключительно в рамках сводов, охватывающих весь многовековой спектр гончарной продукции Москвы. Единственным исключением по сей день является небольшая статья Н. Д. Мец, в которой собрана ранняя чернолощеная керамика.⁶ Публикация чернолощеных сосудов интересна тем, что каждый из них служил вместилищем монетного клада, на основании которых произведена датировка ряда керамических форм ХVI века.

Наша работа также посвящена локальному сюжету в области московского керамического производства, главным образом, красноглиняной посуде, доминирую-