Библиотека

он назвал, еще общие черты, объединяющие памятники разных территорий. Они отмечены им в погребальных сооружениях и обряде у племен степи и лесостепи Северного Причерноморья и даже у других народов Евразии. Однако и эти аргументы трудно признать убедительными, поскольку автор не показал, насколько характерны отмеченные им общие черты для каждой из областей, и не проанализировал весь комплекс данных, что необходимо для вывода об общности культуры у разных групп племен.

Отказ А. И. Тереножкина от конкретизации понятия «скифская культура», предложенного Б. Н. Граковым, на второй скифо-сарматской конференции не получил общей поддержки³⁵. Все археологи, которые исследуют памятники лесостепи на Днестре, Буге, правобережье Среднего Приднепровья и Ворскле, подчеркивают их отличие от степных и сложение культуры скифского времени в этих областях на местной основе бронзового века. Исключение, видимо, может быть сделано лишь для Посульско-Донецкой группы, которая по происхождению, как думает В. А. Ильинская, была связана с передвижением в этот район собственно скифских племен после их возвращения из Передней Азии³⁶. Однако следует иметь в виду, что в процессе формирования культура этих племен испытала сильное влияние правобережной лесостепи, имеет ряд особенностей, что и позволяет отличать ее от степной, собственно скифской, с одной стороны, и правобережной лесостепной — с другой.

Интересное развитие мысль Б. Н. Гракова о различии между степной и лесостепной культурами получила в работах Б. А. Шрамко, который с большой убедительностью показал, что каждая из культурных областей имела свои собственные, не только хозяйственные, но и производственные традиции, сохраняющиеся в течение всего скифского времени³⁷.

В связи с вопросом о территории Скифии А. И. Мелюковой сделана попытка уточнить западную границу расселения скифских племен³⁸.

Накопление новых археологических источников за последнее десятилетие и более тщательная обработка старых, позволяют внести уточнения в распределение и характеристику локальных групп лесостепи, а также наметить некоторые локальные различия внутри степной скифской культуры³⁹. Кроме того, из лесостепной скифообразной культуры, очевидно, следует исключить лесостепные памятники Молдавии, поскольку теперь уже ни у кого не вызывает сомнений их принадлежность к фракийскому кругу. Но эти уточнения не противоречат построениям Б. Н. Гракова, а лишь дополняют их.

Много интересных открытий сделано украинскими археологами в степной зоне Северного Причерноморья. Они расширяют и углубляют наши представления о разносторонних этнокультурных контактах кочевых и земледельческих племен двух ландшафтных зон, особенно для VIII — VII и VII — VI вв. до н. э. Так, в степи увеличилось количество могил с деревянными конструкциями и число находок лощеной керамики, украшенной резным и штампованным орнаментом, сходных с правобережными лесостепными формами. Однако вопрос о происхождении этих общих элементов пока не может быть решен. В. А. Ильинская считает, что могилы с деревянными конструкциями развились в степи от погребальных сооружений срубной культуры и от скифов передались племенам лесостепи, тогда как керамика имела обратную зависимость⁴⁰. Не отрицая закономерности такого построения, нужно отметить, что слабая изученность погребальных памятников в лесостепи для предскифского времени и редкость обнаружения погребений в срубах в степной зоне пока не позволяют говорить об этом достаточно уверенно.

С другой стороны, отсутствие земледельческих поселений VI — V вв. до н. э. в степной зоне Северного Причерноморья заставляет исследователей сомневаться в правильности предположения Б. Н. Гракова о размещении скифов-пахарей и даже земледельцев в пределах степной зоны, а видеть их в лесостепи. Вместе с тем сторонники этой гипотезы не отказываются от вывода о разной этнической принадлежности степных скифов и скифов-пахарей и по-прежнему представляют Скифию лишь как политическое объединение, состоявшее из разнородного населения. Признавая